Вешенский прокурор Куликов И.А.
В группах многодушных всякого народу полно: и хуторские, и городские. До семиклассного образования доводил их детдом, а потом устраивал: кого в училище — на швею учиться, кого в ФЗО, родственников искали, к знакомым пристраивали. Тихий и спокойный Ваня Куликов неожиданно для всех оказался в Ростове, в артиллерийском училище. «На лейтенанта учится», — шептались знакомые девчушки постарше.
«...В начале войны, — вспоминает воспитанница того же детдома Шурочка Пашкова, — мели мы как-то двор детдома. Это была святая наша обязанность. И вдруг видим — машины с солдатами идут мимо нас в сторону Дона. Глазастая я была, углядела и узнала: стоит в кузове Ваня Куликов и рукой нам машет. Как закричу я: «Вон наш Ваня Куликов!» Бегу, машу ему. Да разве за машиной угонишься... Так и осталась с поднятым веником в руке. Как судьбу чуяла.
Ближе к осени письмо получаю. Читать боюсь, пошла к воспитателю: что делать? «Пиши, — говорит она, — теперь Ваня тебе как брат. За Родину воюет. Не смей молчать». А в письме том, как бы в оправдание, что написал мне, Ванины слова: «Ты меня на фронт провожала». Да уж куда там, думаю, напровожала, с веником в руках...»
Командир взвода противотанковых орудий Иван Куликов провоевал недолго. В боях за Родину получил тяжелое ранение, потерял руку и был комиссован. Сначала приехал в г. Миллерово к родственникам, но по причине инвалидности трудно приспосабливался к жизни. К счастью, мир не без добрых людей. Семь классов в детдоме плюс «курсы лейтенантов» — это уже кое-что. Хоть какая, а база. И ему посоветовали поступить в юридическую школу в Ростове-на-Дону.
Уже война кончилась, когда в г. Миллерово с направлением прибыл выпускник юридической школы фронтовик Иван Куликов. Назначили Ивана помощником прокурора города — 75 рублей ставка. Шурочка Пашкова к тому времени закончила Шахтинское педагогическое училище. Молодые люди переписывались. Вот и судьба. Пора и семьей обзаводиться...
На практике молодой юрист сумел так проявить себя, что уже через год был направлен на самостоятельную работу — прокурором Чертковского района. А еще через пять лет, в 1953 г., по существующему в те годы правилу ротации прокурорских работников Ивана Андреевича Куликова перевели прокурором Вешенского района. Здесь и состоялось его знакомство с писателем Михаилом Шолоховым, перешедшее потом в крепкую, не на показ, дружбу и сотрудничество.
Вспоминает старший помощник прокурора Шолоховского района Анатолий Морозов:
«С Иваном Андреевичем Куликовым я работал шестнадцать лет. Это был в высшей степени одаренный юрист. Он умел создать в коллективе атмосферу деловитости и доброжелательности. Скромный и спокойный по характеру, он никогда и ни на кого не повышал голоса.
Иван Андреевич много внимания уделял системному анализу состояния законности в районе. Эти анализы позволяли прокуратуре в координации с другими правоохранительными органами проводить мероприятия, направленные на предупреждение правонарушений, на устранение причин и условий, их порождающих...»
Прервем на время рассказ А. Морозова и вспомним, как это было и в чем выражалось. В те годы автору этих строк довелось выпускать страницу «Человек и Закон» в вешенской газете «Советский Дон». Основным источником информации для нее был Университет правовых знаний, основанный прокурором Куликовым.
Собирали (обычно в зале заседаний райкома) директоров совхозов и председателей колхозов, председателей рабочкомов и профсоюзных организаций, руководителей и специалистов предприятий и учреждений райцентра, и сам прокурор или другой юрист по его поручению детально, с примерами и вопросами, «разбирал» статьи трудового законодательства. Как правильно уволить и как законно защитить человека от увольнения, какова и в чем заключается юридическая состоятельность того или иного документа, как оформить подростка на работу (с соответствующими гарантиями, правами и условиями) и какова и на ком лежит ответственность за его здоровье и безопасный труд и т. д. Это было тем более актуально, что в 70—80-е гг. наблюдался своеобразный бум по организации школьных уборочных звеньев и ученических производственных бригад.
Вся эта информация переносилась на страницы газеты, и всякий мог видеть: раз так сказал (растолковал) прокурор Куликов — значит, это верно.
Врезались в память жаркие дебаты по поводу того, что в пору весеннего сева и уборки урожая в совхозах и колхозах просто отменяли выходные и все! Эта практика опиралась на довоенные колхозные традиции и пресловутый энтузиазм, что было очень даже выгодно не только хозяйственникам, но и райкому. Как же, страда! Одно слово обязывает. И только прокурор Куликов вернул ситуацию в правовое русло. Оказалось, что переносить выходные законодательство позволяет, но только по согласованию с профсоюзом и до определенного времени. Как альтернатива — оплата в двойном размере, но с согласия конкретного работника.
По существу, основы понимания гражданских прав, о которых столь упорно твердят правозащитники в постперестроечное время в России, без шума и лишней демагогии закладывал прокурор Иван Куликов еще в те годы, когда закон легко подменялся партийной директивой. И надо было иметь известное мужество, чтобы в пору чуть ли не абсолютного всесилия шестой статьи Конституции СССР возражать и настаивать на соблюдении законности. Здесь требовались и житейский такт, и дипломатическая выдержанность, и знание психологии. Кстати, сам прокурор в те годы поступил и заочно окончил юридический факультет Ростовского госуниверситета.
«Я не знаю порядочнее человека и более принципиального прокурора, чем Иван Андреевич Куликов, — сказал мне почти всю жизнь прослуживший военным комиссаром Вешенского военкомата подполковник в отставке П. А. Забралов. — Случилось у нас ЧП. Один ушлый призывник, чтобы избежать службы в армии, прямо в туалете проковырял кожу на животе и слег в больницу. И пошли ходатайства от родителей, справки из института, куда он поступил и откуда его выгнали, даже угрозы перевестись на учет из Вешек в Миллерово — только бы увильнуть от армии.
Иван Андреевич выслушал всю эту эпопею с отлыниванием от службы, ковырянием в животе, а потом тихо и спокойно сказал: «Придется привлекать». И все! Как рукой сняло. И родители успокоились, и призывник сник. Отслужил положенное, и институт его никуда не делся».
Мнение прокурора для всех в районе было авторитетным и принципиальным. Потому в самый раз вернуться к воспоминаниям Анатолия Морозова.
«На свое 50-летие, — пишет Морозов, — прокурор пригласил сослуживцев и близких ему людей. Неожиданно к нам приехал близкий семье Шолохова председатель рыбколхоза Николай Каргин. Со свойственным ему апломбом он вручил Ивану Андреевичу книгу «Тихий Дон» с надписью автора: «Доблестному прокурору района Куликову И. А. С уважением М.А. Шолохов». Иван Андреевич до глубины души был тронут таким вниманием великого писателя.
А спустя время в прокуратуру поступило заявление: тот самый Каргин (недавний порученец писателя) разбазаривает колхозное добро. Тут же по инициативе Куликова была срочно назначена финансово-хозяйственная ревизия. По ее результатам прокурор возбудил уголовное дело в отношении незадачливого председателя, и тот был отстранен от должности.
Я спросил у Куликова: «А как на это может прореагировать Шолохов?» Иван Андреевич ответил: «Михаил Александрович никогда не вмешивался в дела прокуратуры. Для него исполнение законов превыше всего, как и для нас». Дело в отношении Н. Ф. Каргина было успешно расследовано и направлено в суд.
Иван Андреевич требовал, — продолжает А. Морозов, — чтобы при расследовании применялись научно-технические средства, судебно-оперативная фотография, звукозапись, киносъемка и все возможности судебных экспертиз. Для следователей Вешенской прокуратуры это требование стало повседневной практикой.
В хуторе Калининский был изобличен наемный убийца. На предварительном следствии он показал способ и «криминальное убранство» преступления. В ходе следствия по этому делу были назначены экспертизы и проведена киносъемка. И когда в суде он отказался от своих же показаний, были воспроизведены детали его преступных деяний, запечатленные на кинопленке. После этого подсудимый рассказал суду, как и при каких обстоятельствах совершил тяжкое преступление.
В другом случае (убийство пожилой женщины в х. Меркуловском) подозреваемого удалось изобличить благодаря экспертизе по наложению микрочастиц. Преступник сознался».
Михаил Шолохов высоко ценил человеческие и профессиональные качества И. А. Куликова. Жили они по соседству. Писатель получал много писем от бывших детдомовцев, от фронтовиков, вернувшихся на пустые пепелища, с просьбой о помощи, и в первую очередь — о трудоустройстве. В пятидесятых да и в шестидесятых годах было много еще неприкаянных героев войны, светом и надеждой которых было обращение к любимому писателю и депутату. Вот и приглашал Михаил Александрович прокурора Куликова, чтобы разобрать письма, предложить юридически верный совет, оказать правовую помощь.
Нередко в дом Шолохова Иван Андреевич приглашался вместе с супругой Александрой Ивановной. И пока мужчины обсуждали свои проблемы, гостья беседовала с Марией Петровной Шолоховой.
«Однажды, — вспоминает жена прокурора, — когда нас пригласил Михаил Александрович, у него уже были несколько человек: секретари райкома, предрайсполкома, кто-то из милиции. Шумный у них был разговор. Но мы с Марией Петровной беседовали в другой комнате, и деталей мужских дебатов я не знаю.
А когда пришли домой, Ваня и говорит: «В неловкое положение я попал... Вроде как пошутил Михаил Александрович, а всех задевает. Под самый конец беседы, как бы итог подводя, сказал: «Вот с Иваном Куликовым я бы в разведку пошел, а с вами, ребята, нет». Неловко... Ох, неловко».
О деловой и душевной привязанности писателя к прокурору говорят и более очевидные факты. После пяти лет работы в Вешках Куликова по тогдашним правилам следовало переводить в другой район, но Михаил Шолохов ходатайствовал перед прокурором области, писал даже Генеральному прокурору с просьбой в виде исключения оставить Ивана Андреевича работать в Вешенской. И писателю пошли навстречу. Вот почему И. А. Куликов проработал вешенским прокурором 33 года.
Все мои собеседники, от главы района Юрия Короткова до продавца газет Михаила Болтова, отмечают исключительную личную скромность и бескорыстие прокурора Ивана Куликова. Его имя и память о нем чисты перед людьми, совестью и законом.
Старший советник юстиции, он неоднократно поощрялся прокурорами области, республики и Генеральной прокуратурой. Иван Куликов по достоинству носил высокое и почетное звание «Заслуженный юрист РСФСР».
Автор статьи П.Ф. Ганжин
Опубликовано в книге «Прокуратура Ростовской области на рубеже веков» (Ростов-на-Дону, 2000, с. 9 – 17)